Анна Комунжиева
В июне 1944 года Анне Димитрашко (Комунжиевой) было 18 лет. Так что она не только хорошо помнит, как её и всех болгар Желябовки везли на железнодорожную станцию Сейтлер, а потом много дней и ночей в неизвестном направлении все дальше и дальше от родного Крыма. Тогда, в черном вагоне своей судьбы, она, как и тысячи ее сонародников, задавалась тяжёлыми вопросами: за что, почему, куда? – и не находила на них ответов.
— Нас везли как скот в душных и тесных товарных вагонах, — вспоминает Анна Григорьевна. — Поезд останавливался не надолго, чтобы мы успели выскочить – набрать воды, справить другие нужды. Многие, особенно те, у кого были дети, пытались что-то на скорую руку сварить. Но звучала команда: «По вагонам!», и люди, хватая кастрюльки с недоваренной кашей, возвращались в поезд. И он снова долгими часами безостановочно катил все дальше и дальше от родного дома. Мы оказались на Урале – Пермская область город Соликамск. Там нас взяли на спецучет. Не разрешали никуда с места жительства отлучаться, обязали ежемесячно отмечаться у коменданта. Только через 12 лет вышел указ, снимавший с таких, как мы, ограничения, но вернуться в Крым нам еще много лет не разрешалось. Нас тянуло домой. И мы, не имея возможности осуществить это стремление, поселились поближе к нему – в городе Крымске Краснодарского края.
Шли годы. Теперь уже в кубанскую землю легли наши близкие и родные старшего поколения. Постарели и мы – те, кто в лучшие годы жизни оказался бесправными изгнанниками, насильственно депортированными. А ответов на те проклятые вопросы мы до сих так и не получили…